Послесловие к концерту заслуженного артиста России Александра Князева в Витебске

Иван Соллертинский говорил, что есть три уровня «слушания» музыки: нравится или не нравится, звучание позволяет видеть сюжет и самый высший, когда в музыке растворяется душа.
 

В нежнейшем, чувственном и вдохновенном диалоге, который вели на сцене Он и Она, рождалась музыка. Музыка росла и заполняла филармонический зал. Испытать блаженство, достичь этого высшего уровня восприятия музыки, пожалуй, смог каждый слушатель концерта «Иоганн Себастьян Бах. Музыкальная библия». О таком подарке, который преподнес Международный музыкальный фестиваль имени И.И.Соллертинского, можно было только мечтать.
 

Он — заслуженный артист России и эксклюзивный артист Московской филармонии Александр Князев. Один из харизматичных музыкантов своего поколения, входит в десятку самых востребованных исполнителей классики в Европе. Александр Князев с 1978 года ведет активную концертную деятельность в России, Европе, США, Японии, Корее, ЮАР. Он поднялся на олимп виолончельного исполнительского мастерства, став лауреатом престижных конкурсов имени П.И.Чайковского в Москве, UNISA в ЮАР, имени Г.Кассадо во Флоренции и других. Музыкант солировал с ведущими оркестрами мира, при перечислении которых просто кружится голова.
 

Она — необыкновенной красоты виолончель начала XVIII века. Этот инструмент сделан руками ученика Страдивари Карло Бергонци, принадлежит он Госколлекции уникальных музыкальных инструментов России. В этом году Александр Князев отметил своеобразный юбилей — 25 лет он выступает на сценах мира с легендарной виолончелью, тембр звучания которой считает поистине гениальным, фантастически красивым.
 

Они словно созданы друг для друга. И потому, когда выпала возможность короткой беседы с музыкантом, первый вопрос, немного смешной, случился сам собой:
 

— Александр, как вы поняли, что это — Она?
— В 1978 году мне был выдан коллекционный инструмент, чтобы я на нем сыграл на конкурсе имени П.И.Чайковского. Поскольку я этот конкурс выиграл, мне оставили виолончель. Это тоже был инструмент Карло Бергонци. Но в 1987 году я совершенно случайно услышал ту виолончель, которая теперь со мной, инструмент понравился гораздо больше. Так произошла замена одного Бергонци на другой. А понял, что это Она, буквально за несколько секунд ее звучания. Я люблю виолончель с характером, а эта — совершенный, феноменальный инструмент. Не понимаю и удивляюсь до сих пор тому, что после потрясающего виолончелиста Святослава Кнушевицкого, который умер в 1963 году, на нем никто не играл. Он считался трудным, правда, виолончель брали некоторые наши знаменитые виолончелисты, и тем не менее на ней никто не мог играть. Слава богу, она досталась мне, и я абсолютно счастлив.
 

— Окончив Московскую консерваторию по классу виолончели, вы брали уроки по классу органа в Нижегородской консерватории. С успехом выступаете и с органными сольными программами в России, за рубежом. Что же привело вас, потрясающего виолончелиста, к органу?
— Музыка Иоганна Себастьяна Баха.
 

— Изучая литературу в школе, мы воспринимали идеалы XVIII века как высокопарные и очень далекие, XIX был намного ближе, XX, понятно, был свой век. Музыка воспринимается иначе? Бах из такого далекого далека, но его музыка не из музея, она принимается как современная…
— Смотря о каких именах и в литературе, и в музыке XVIII века мы будем говорить. Если о гениях общечеловеческой, наднациональной культуры, то этот век подарил нам Шекспира и Баха. Между их именами можно поставить знак равенства. Трагедии Шекспира — та же библия, можно их прочесть и уже знать очень много о всем спектре человеческих отношений. И так же с музыкой Баха. Такие величины во многом определяют нашу человеческую культуру. Так что я XVIII век буду защищать. И для послания в космос, в котором нужно было бы что-то очень важное рассказать о Земле, дать некие коды, выраженные в музыке и литературе, подлежащие расшифровке через многие-многие сотни лет, я выбрал бы двоих — Баха и Шекспира. Бах — мыслитель, философ, в его творчестве есть абсолютно все, это часть вселенской гармонии. Музыка Баха универсальна. Мне приходилось выступать перед аудиторией, неподготовленной к восприятию классической музыки. И я с полной ответственностью говорю, что если выбирать, что играть, то это ни музыка Шостаковича, ни даже Брамса, — играть можно Баха. Есть шанс, что вас будут слушать.
 

— «Иоганн Себастьян Бах. Музыкальная библия» для виолончели-соло и для органа — премьерная программа? Где будете исполнять?
— Я только начал ее, хотя идею вынашивал давно. К этому моменту я на органе научился играть такие программы, которые в России никто сыграть не может, хотя я виолончелист. Плохо знаю и не очень люблю французскую романтику, и не тщусь играть. В немецкой романтике, конечно, шедевры — Мендельсон, органный Брамс, Франк… гениальная музыка. Но я сосредоточен на Бахе. Играю 18 Лейпцигских хоралов, шесть трио-сонат, «Искусство фуги», шесть сонат для скрипки и органа, 45 Хоральных прелюдий. В следующем сезоне заявил премьеру «Гольдберг-вариаций» для органа в аранжировке Жана Гийю, великого французского виртуоза. Этого никто не играл в России на органе. В цикле «Бах. Музыкальная библия» также шесть сюит на виолончели-соло, виолончелисты их исполняют циклом редко, дай бог, одну где-нибудь кто-нибудь.
 

Уже несколько филармоний в России взяли этот цикл, поеду в Томск, Кемерово, Красноярск, где есть органы. Там оценили уровень сложности этой программы, буду ездить по 4-5 раз в год.
 

— Значит, Витебску повезло несказанно — услышать в числе первых «Музыкальную библию», услышать вас в двух амплуа — виолончелиста и органиста, и в принципе повезло заполучить на фестиваль. Насколько сложно это было сделать при вашем плотном творческом графике?
— Да, повезло. У меня по 15 концертов в месяц. На самом деле, я очень мало играю в России, но благодаря этому циклу буду чаще. На Украину люблю ездить, в Прибалтику. А вот в Беларуси с 90-го года не был. Витебск — это первый белорусский город, где я выступаю (читай — после распада Союза! — Прим. авт.). Но я рад, что это произошло. Мой друг пианист Коля Луганский (заслуженный артист России Николай Луганский выступал в Витебске в 2009 году. — Прим. авт.) сказал, что здесь у вас очень хороший фестиваль. К тому же, когда предлагают играть на органе и Баха, я не отказываюсь. Вот и приехал. Публика и старый город мне понравились.
 

— Какая сцена в мире у вас любимая?
— Большой зал Московской консерватории, Большой и Малый залы Петербургской консерватории, Венский мюзикферайн и Венский концертхаус, Сантори холл в Токио, Рудольфинум зал в Праге… Некоторые залы в Париже, Амстердаме. Это все блестящие, великолепные сцены. Я их обожаю.

Наталия КРУПИЦА. Фото Олега КЛИМОВИЧА.