Последняя осень Веры Хоружей

На усиление

Отправка в витебское подполье опытной и закаленной Веры Хоружей было попыткой создать в городе руководящий центр. Ее группа из восемнадцати человек через «Витебские ворота» прибыла на базу партизанского отряда Михаила Бирюлина. В состав входили боевая подруга Веры Захаровны по подпольной работе в Западной Беларуси Софья Панкова, а также Дуся Суранова, Тоня Ермакович, учительницы А. П. Иванькова и М. Ф. Исакова, Женя Иванова, Лиза Добротина и другие. Абсолютное большинство не имело опыта подпольной работы. Руководитель группы учитывала это и упорно сколачивала коллектив, готовила его к активной самоотверженной борьбе с врагом в сложных условиях. Учила конспирации, выносливости, умению хранить тайну. Детально изучала незнакомый ей город по описаниям, картам и планам.

Наконец подошло время, когда группа, получив адреса в Витебске, могла приступить к выполнению задания. Партизанская связная Клавдия Болдачёва 27 сентября 1942-го провела в город Дусю Суранову и Тоню Ермакович. Одна девушка остановилась у своих родственников Воробьёвых, другая вернулась и подробно доложила об обстановке, результатах посещения некоторых явочных квартир. А 1 октября 1942-го Тоня провела в город Веру Хоружую. Прошли без особых осложнений, если не считать, что на подходе к Витебску их остановил постовой и проверил паспорта. Все документы у Веры Захаровны были оформлены на имя Анны Сергеевны Корниловой. И это не случайно. Имя и отчество напоминали ей о дочери Ане и сыне Сереже, оставшихся в советском тылу, а фамилия – мужа-партизана, геройски погибшего в боях с немецко-фашистскими захватчиками. На первых порах вместе с Дусей Сурановой остановилась в семье Воробьёвых.

Письма-донесения

Оккупированный Витебск производил на нового человека тяжелое впечатление. На площадях и улицах – виселицы. Кругом развалины и запустение. Не проходило дня без облав или проверки документов. Вера ходила на явочные квартиры, выявляла нужных людей. Она внимательно слушала, что говорили прохожие на улицах, осторожно вступала в разговоры.

Уже на третий день после прихода в Витебск подпольщица прислала через связную письмо ЦК КП(б)Б, в котором сообщила ценные сведение и что «почва для работы подготовлена». Вера Хоружая сразу же взяла под наблюдение важнейшие в военном отношении объекты города: аэродром, железнодорожный узел, Смоленское (Московский пр-т) и Суражское (ул. Гагарина) шоссе, по которым больше всего передвигалось войск противника. Часто бывала на Смоленском рынке и в других многолюдных местах, в сутолоке черпая немало нужных сведений.

В письмах из Витебска Вера Хоружая ярко и образно рассказывает о настроениях жителей города, их материальном положении и моральном состоянии, восхищается патриотизмом. «Эти чудесные люди непоколебимы в своей ненависти к врагу и в своей любви к Родине, – писала она в одном из донесений. – Что бы с ними ни случилось, они останутся советскими людьми, советскими патриотами». Одна знакомая ей старушка, у которой три сына и три зятя были на фронте, так выразила свое отношение к оккупантам после очередного налета советской авиации: «Надо их бомбить каждый день, бомбить их заводы и поезда так, чтобы щепки от них на семь верст летели. Когда прилетает наш самолет, я на коленях перед образом молюсь, чтобы бог его спас, чтобы помог ему, чтобы дал ему меткость, чтобы каждая бомба попадала прямо в цель и била, на куски рвала проклятую нечистую силу».

В письме от 26 октября 1942-го Вера Хоружая сообщает, что на аэродроме постоянно находятся около 50 самолетов, и спрашивает: «Почему давно нет наших самолетов? Жители очень просят прилететь. Это для них большая радость». Она с гордостью подчеркивает, что «ненависть ширится и крепнет, бурлит и клокочет».

В донесении от 13 октября 1942-го сообщается о боевых делах подпольщиков: «Вчерашней ночью на станции «нечаянно» столкнулись два состава. На лесозаводе то и дело портятся станки, выполняющие самые срочные заказы военным организациям. На строительстве укреплений обваливается земля и давит немца-конвоира. Возле железнодорожного моста эшелон с бензином наехал на мину. Сгорело 50 цистерн, поврежден путь. Иначе не может быть…».

Вместе с тем Вера Хоружая с ненавистью говорит о ничтожной кучке негодяев, которые продались фашистам за тарелку похлебки и плитку шоколада, за возможность нажить себе капиталец путем спекуляции, разграб­ления складов, домов и квартир, оставленных населением.

Помощь китайцев

На месте, где сейчас находится ресторан «Северная столица» по ул. Ленина, в 1942 году располагалась прачечная, обслуживавшая немецкие воинские части. Работали в ней преимущественно местные граждане китайской национальности. Среди них были старые коммунисты, участники гражданской войны Андрей Лип-ти и Сергей Сюдоболь. Возглавлял прачечную патриот Василий Чу Ча-лин. С весны 1942-го эта группа поддерживала связь с партизанами и армейскими разведчиками. Связными были Клавдия Болдачёва и Ирина Жан Ван-фу.
Через Клавдию подпольщики из прачечной передавали ценные сведения Вере Хоружей. Дело в том, что по количеству и маркировке белья можно было более-менее точно определить численность и дислокацию тех или иных воинских частей противника. Прачечная была удобным местом для встреч подпольщиков. В последствии группа Андрея Лип-ти была схвачена гитлеровцами.

Внимание аэродрому

Уходя в Витебск, Вера Хоружая получила адрес Матрены Климентьевны Оскер — одной из активных участниц подполья. Она проживала возле аэродрома (начинался на пересечении современных проспектов Строителей и Черняховского) на узенькой улице 5-я Винчевская. Недалеко располагались авиачасти противника, летный и инженерно-технический составы, а также бараки военнопленных, обслуживающих аэродром. На первый взгляд хозяйка дома казалась беспомощным человеком, ходила на протезе. Но с мая 1942-го ее квартира была местом явок подпольщиков.

Дом Матрены Оскер стал надежным почтовым ящиком по сбору сведений об аэродроме. В ряде послевоенных изданий упоминалась «темная комната», в которой Вера Хоружая встречалась с «невестой партизана Володи Германовича». Ею оказалась Зина Шерякова, работавшая на аэродроме.

Однажды Матрена Оскер пригласила девушку к себе и сказала, что ее хочет видеть один человек по очень важному делу. Встреча состоялась в совершенно темной комнате. Находившаяся там Вера Хоружая взяла девушку за руку, подвела к столу и предложила сесть. Передала привет от Володи и вручила записку от него, которую предложила прочитать в другой комнате. Парень писал, что он среди своих людей, живет хорошо, вернется только с победой. В заключение просил сделать для «тети Ани» все, что потребуется. С этого дня Зинаида Шерякова стала боевой помощницей Веры Хоружей.

Важным источником информации был и военнопленный Степан Бубель. Все задания он выполнял безукоризненно. Его сведения не расходились с данными Зины Шеряковой, а иногда были даже более обстоятельными. Вера Захаровна знала о подготовке и осуществлении побега к партизанам группы военнопленных с аэродрома во главе со Степаном.

Гибель подпольщиков

Вера Хоружая отправила из Витебска двенадцать писем-донесений, последнее датировано 6 ноября 1942-го. Через неделю, 13 ноября, к ней на связь были посланы Софья Панкова и Клавдия Болдачёва. Прошел условленный срок, но они не возвращались. Для выяснения причин нарушения связи 26 ноября в город направили А. П. Иванькову. Здесь она узнала страшную весть: Вера Хоружая с семью соратницами арестована гитлеровцами 13 ноября.

В тюрьме по Суражскому шоссе они пробыли пять дней, затем их передали СД (нацистская служба безопасности), располагавшейся на Успенской горке. Сначала сидели все вместе. Но после первого допроса Веру Хоружую, Софью Панкову и Дусю Суранову бросили в отдельную камеру, изолировав от семьи Воробьёвых и связной Клавы Болдачёвой. Начались допросы и пытки. Двадцать два дня нечеловеческих истязаний выдержали Вера Хоружая и ее боевые друзья.

Еще до освобождения Витебска подпольным горкомом партии предпринимались попытки выяснить время и обстоятельства гибели Веры Хоружей. Тогда удалось установить, что 4 декабря 1942-го на рассвете из одной камеры были взяты сразу 25 человек, в том числе связная Клавдия Болдачёва и семья Воробьёвых. Обратно никто не вернулся. Подробностей гибели Веры Хоружей установить не удалось. Но рассказ одного очевидца заслуживает внимания.

2 декабря 1942-го фашисты арестовали армейскую разведчицу Анну Киташеву и бросили в подвалы СД. Из обитателей камеры внимание девушки привлекла женщина, которую называли учительницей. Ее мужеством и выносливостью восхищались все. В ночь перед казнью она молча лежала и иногда только тихо стонала. Все ее тело и ноги были в ссадинах и синяках, лицо опухло. Подняться она не могла, часто просила пить. Воду в консервной банке ей подавала подруга, одетая во все темное, с черными короткими волосами и редкими зубами. «Учительница» была женщиной средних лет, очень худой, с тонкой длинной шеей. Волосы у нее были светлые, короткие, с легкими завитушками на лбу. На ней – темная юбка и желтоватая кофточка. Подруга выглядела старше, но выделялась своей подвижностью, несмотря на следы серьезных побоев.

4 декабря 1942-го примерно в 5 — 6 часов утра на пороге камеры появились жандармы с собакой. Называли фамилии узников и по одному выводили во двор. Вскоре вызвали оставшихся в камерах и заставили сортировать сваленную в кучу одежду. Анна Киташева обнаружила знакомые вещи.

Анализируя факты, сопос­тавляя детали, учитывая время и место действия, поведение «учительницы», одежду и внешние данные патриоток, авторы «Витебского подполья» пришли к выводу, что в числе расстрелянных были Вера Хоружая и Софья Панкова. Также известно, что большинство подпольщиков, потерпевших провал в конце 1942-го – начале 1943-го, расстреляны на территории бывшего 5-го железнодорожного полка. Именно там, среди десятков тысяч жертв фашизма, покоится прах Веры Хоружей и ее боевых подруг.

vitvesti.by

Без срока давности: стали известны новые факты о карательных операциях фашистов в Витебской области в годы ВОВ>>>