Найти спасение в добрых руках. Витебскому приюту для безнадзорных животных «Добрик» 12 лет
Сачок, аркан, клетка… и уход
Отловом бездомных животных в городе занимается специальная служба государственного предприятия «Спецавтобаза г. Витебска». Заявки на отлов подают ЖЭУ, сотрудники администраций районов Витебска, предприятий, милиция. Бывает до 20 в день…
Те, кто думает, что изловить огромного бродячего пса и даже не одного — пустяковое дело, ошибаются. Это очень сложно и небезопасно. Хоть у ловцов имеются сачок, аркан, а сами они в спецодежде, бездомную собаку невозможно подпустить ближе 10 метров: укусит!
— Собаки не сидят и не ждут, когда за ними приедут. Сейчас животное на одной улице, через полчаса — на другой, — дополняет директор государственного предприятия «Спецавтобаза г. Витебска» Юрий Галушко. — Проблема бездомных животных существует не только в нашем областном центре, но и в стране повсеместно.
Начальник службы отлова Александр Смоляков рассказал, что работают две бригады (два дня через два): один водитель и два ловца. Сотрудники развенчивают мифы о том, что бездомных животных в Витебске отстреливают.
— Законом запрещено стрелять инъекциями из «духового ружья», — подчеркнул Александр Смоляков.
А еще бытует мнение, что у собак есть чутье, или, как в народе говорят, чуйка: якобы за несколько километров они слышат звук машины службы отлова и убегают, после чего их еще труднее найти.
Изловив, животное сажают в клетку и везут в витебский приют для безнадзорных животных «Добрик». Служба отлова и «Добрик» — звенья одной цепи.
При поступлении новых четвероногих сотрудники учреждения вакцинируют их, обрабатывают от блох, клещей и гельминтов, потом отправляют на карантин и ведут наблюдение, позже стерилизуют.
Приют — «спасательный круг»
На днях «Добрик» отметит свое 12-летие. За время его существования не одна тысяча (в год отдается более 500) четвероногих пушистиков нашла уютный и теплый дом.
Зайдя в приют, корреспонденты услышали басистый лай. Это алабай Алайка. Среднеазиатская овчарка живет в приюте уже два года. Из-за жалоб соседей хозяину пришлось отдать огромного пса сюда.
Бывает, учреждение становится настоящим «спасательным кругом» для домашних питомцев после смерти хозяина или в другом, как этот, случае. Но юридически приют все же не имеет права принимать животных от горожан.
— Частенько к воротам или забору учреждения подбрасывают котят и щенков в коробках, мешках. Взрослых четвероногих могут привязать поводком к дереву возле территории приюта. Как правило, у таких животных проблемы со здоровьем или психикой. Тогда мы их лечим и социализируем, — говорит начальник приюта Алла Прасолова.
Сейчас в «Добрике» обитает чуть больше 20 котов, тогда как в декабре их было свыше 80. Их охотно забирают горожане. В приюте остаются в основном больные и возрастные животные.
На улице в вольерах сейчас проживают без малого 300 собак. По словам Аллы Прасоловой, зимой их было более 400. Есть и ветераны, которые живут здесь с основания приюта.
В карантинных клетках ждут вакцинации щенки. Виляют хвостами в надежде, что человеческие руки все-таки приласкают их, а может, заберут в теплый дом. Они, как дети, «хотят на ручки», а когда погладишь их, замирают от счастья…
— Щенков тоже охотно берут, но часть из них возвращается осенью, когда, «наигравшись», дачники бросают подросших питомцев на произвол судьбы, — делится Алла Прасолова. — Мы понимаем, что это бывшие наши подопечные, по особой метке, которую ставим после стерилизации животного.
Будни приюта
В штате «Добрика» 25 человек: 4 сторожа, которые зимой работают еще и кочегарами, 2 ветврача и 2 фельдшера, 2 уборщика помещений, 2 приготовителя кормов, 12 человек осуществляют уход за животными. Кстати, на одного приходится более 40 мохнатых подопечных.
Работа в приюте тяжелая как физически, так и морально. Но все без исключения его сотрудники отдают максимум сил и любви своим подопечным.
Почти три года ветеринарным врачом в «Добрике» работает Гамид Сафад-заде из Азербайджана. Местный Айболит признается, что во время учебы в витебской ветакадемии очень полюбил Беларусь, поэтому решил здесь остаться. Сейчас он оканчивает аспирантуру. И хотя иногда в день приходится оперировать по 4–6 животных, а кусачие пациенты не раз пытались вцепиться в доктора зубами, для Гамида работа в приюте — не просто хорошая врачебная практика, а любимая профессия, его призвание.
На кухне приготовители кормов варят животным супы, каши, макароны в больших 30-литровых кастрюлях. Поэтому кроме элементарного навыка варки нужны еще и силы снять кастрюлю с плиты. Во время приготовления пищи делается две закладки мясных продуктов. В большой паровой котел кладут мясо, кости, которые томятся ночь, чтобы стать однородной массой. Утром — то, что быстро варится (куриные наборы, фарш).
А сколько нужно труда, чтобы выгулять такое количество собак, ухаживать за каждой, при этом помещения и территория приюта должны быть чистыми…
Из бюджета финансируется только зарплата сотрудникам приюта. Лечение, кормление, вакцинация, стерилизация, специнвентарь полностью закупаются за пожертвования горожан, а это сотрудники многих витебских предприятий, силовых структур, банков. Много проходит благотворительных акций в учреждениях образования. Кроме того, приюту всегда нужны не только финансовые средства, но и ветошь, подстилки, корма, которые привозят небезразличные витебчане.
Вся информация о том, что нужно приюту и как помогать пристраивать животных, размещается в социальных сетях. Алла Прасолова почти 10 лет администрирует официальные страницы. Уже четыре года она в должности начальника «Добрика», до этого долгое время была волонтером. Согласитесь, заниматься много лет бездомными животными, контролировать и организовывать работу с ними может только человек с большим сердцем. И Алла Прасолова одна из них. А сколько она выходила и выкормила со шприца котят у себя дома! По подсчетам ее сына, более сотни. И всем постаралась найти любящих хозяев.
— Помню очень многих собак, которых 7–8 лет назад отдавали новым владельцам, — призналась Алла Прасолова. — Интересуюсь их судьбами. Со многими хозяевами общаемся до сих пор. А как же иначе? Ведь каждый питомец, однажды прошедший через мои руки, навсегда остается в сердце.