Витебская художественная школа – это не стандарт

 

Газета «Твой Город» совместно с витебской галереей «Стена» продолжает цикл публикаций, объединенных общим названием Арт-проект «Пять комнат». Цель проекта — сделать срез существования и функционирования арт-рынка в Витебске. К участию в проекте были приглашены художники, галерист, теоретик культуры. Вопросы, заданные собеседникам, охватывают пять составляющих художественного процесса и функционирования арт-рынка: художник, художественный метод, критик, галерист, зритель. Сегодня наш собеседник Олег Захаревич (на фото), художник, член Белорусского союза дизайнеров. 

1. Необходима ли современному художнику самопрезентация? Какая из форм продвижения, на Ваш взгляд, успешно работает?

— По образованию я художник-декоратор, учился в Бобруйском государственном профессионально-техническом художественном колледже. Меня не оскорбит, если заказчик попросит меня написать картину под обои. У меня, кстати, была обратная ситуация: я подарил знакомой работу, которая стала точкой отсчёта ремонта в её квартире.

Как художник в основном работаю в жанре фигуративной живописи. Сейчас увлёкся детской тематикой. Люблю рисовать шкодное детство, когда нет чувства  времени и ответственности. Все время ищу новые темы для работы. Часто образы для работ приходят во снах. Забавно: когда во сне видишь что-то не­обычное, ты воспринимаешь это как обыденные вещи, переносишь эти образы на полотно и зрителями они уже воспринимаются как провокация.

Художники, как и поэты, живут и творят по-разному, всё зависит от цели. Один пишет для продажи, второй «в стол». Сейчас так устроена жизнь, что нужно быть на виду.  У меня есть свой сайт для самопрезентации, но это не помогает мне прославиться (смеется). Сайт скорее работает на профессионалов: именно через сайт приходят предложения принять участие в выставках. Участие в выставках — это своего рода портфолио, но оно скорее важно для повседневного зрителя. Достаточно продуктивно сотрудничаю с виртуальной галереей artnow.ru, такого ресурса не хватает витебскому арт-рынку.

2. В чем уникальность творческого метода и манеры живописи витебских художников? Что Вы вкладываете в понятие «витебская художественная школа»?

— Я не витебчанин, приехал из Бобруйска, когда мне было 29 лет. Как-то в разговоре я спросил у маститого художника Александра Соловьёва: «В чем особенность витебской художественной школы?» На что он мне ответил: «Её нет!». Если попытаться свои ощущения облечь в слова, то я бы сказал, что витебская художественная школа — это не стандарт, это оппозиция академической минской школе. Могу точно сказать: когда приходишь на республиканскую выставку, то витебские художники в общей массе узнаваемы и по манере письма, и по колориту. Но я не могу эти признаки отнести к родовому понятию «витебская художественная школа». Если вспоминать Малевича и Шагала, то они здесь работали, но уехали и известными стали за пределами Витебска, учеников после себя не оставили. Ситуация как в спорте: белорусы завоевали золото на Олимпиаде — и журналисты заговорили о белорусской школе фристайла. Такая же ситуация с Витебском: два громких имени не являются основанием для разговора о витебской художественной школе. Сегодня продолжателями идей Малевича являются художники творческого объединения «Квадрат», которые стали на сторону авангарда.

3. Какова роль арт-критика в современном художественном процессе и формировании арт-рынка?

— Критик — проводник между художником и зрителем. Он как консультант, который может дать алгоритм, объяснить стилевое направление, но не навязать своё мнение. Арт-критик должен быть не просто грамотным специалистом в области искусства, но и видеть тенденции развития арт-рынка, быть способным тонко пропустить через себя творчество художника. Человек по природе своей консерватор: он хочет стабильности как в жизни, так и в искусстве. И когда художники предлагают на суд новые направления, темы, решения — это вызывает противостояние. Вспомните прерафаэлитов: сто лет назад их не признавали, а последние два года они на гребне волны. Не обошлось без арт-критиков и всплеска интереса на арт-рынке. Арт-критик сегодня — это своего рода рекламщик или антирекламщик искусства.

Институт арт-критики в Витебске отсутствует. Возможно, искусствоведы что-то пишут в специализированных изданиях, но в массовых периодических изданиях таких статей нет. Я думаю, такая ситуация сложилась потому, что культура — это не коммерческая тема. Ни одно периодическое издание, ни один интернет-ресурс или телеканал, кроме канала «Культура», не уделяет этой проблеме внимание и время. В теме искусства надо находиться профессионально, а журналисты часто используют формально-шаблонный новостной подход.

Но для художника во все времена важно быть честным: перед собой и перед зрителем.

4. Как развивается галерейный бизнес в Беларуси и, в част­ности, в Витебске? На Ваш взгляд, витебский галерист для художника — агент или работодатель?

— Это счастье для художника — попасть в галерею, потому что ты оказываешься в обойме профессионалов. Галереи у нас есть, но не прижилась культура арт-рынка. Да что там в Витебске, если в Минске галереи закрываются! У людей нет денег. Везти работы в Москву — это дорого и не всегда перспективно. Москва переполнена работами россиян, украинцев и белорусов, художников балтий­ских стран. Этот рынок на любой вкус и кошелек. Москвичи покупают картину как открытку по случаю даже самого проходного торжества, но они знают ей цену. У нас я часто наблюдал такую модель поведения покупателя, когда он не хочет понять, что художник растёт и не может 10 лет подряд продаваться за 100 $. Аргумент покупателя в торгах прост: ты себе ещё нарисуешь — это же не траншею копать. И как объяснить, что можно нарисовать 10 пустых работ, и они будут лишь эскизами, лишь робкими шагами к этой, 11-й. И она не может стоить 100 $!

В Советском Союзе художник всегда мог бы найти параллельный творчеству заработок: на любом предприятии нужна была стенгазета, уголок соц­обязательств. Сегодня художник может зарабатывать только своим творчеством. У меня есть меценат — Николай Челноков, руководитель цирковой трупы, он покупает и вы­ставляет мои работы. Как-то во время одного из фестивалей «Славянский базар в Витебске» мою работу купил человек из съемочной команды телеканала «Россия» — так началось сотрудничество с Шаболовкой. Но это единичные случаи. Я сам не умею продавать — художнику неловко самому торговаться.

5. Как привлечь внимание зрителя, пресыщенного визуальными образами, к ещё одной визуально-информативной форме — живописи и графике?

— Я бы не стал сравнивать глянцевые журналы, рекламные постеры и живопись. Мне близок гламур, в моих работах многим видится Климт. Моя живопись мягкая, гладкая, лессировочная. Если говорить об энергетике, которая эманирует от полотен, то здесь первенство за живописью. Кстати, именно поэтому не советую дарить картины. Это личный выбор и предпочтение каждого. Можно дарить только бренд, например, Сальвадора Дали или Пикассо.

Дизайнеры, которые создают рекламные постеры, в своём творчестве обращаются к лучшим образцам живописи. Культура постмодерна, в которой существуют образцы изобразительного искусства, — это, по сути, культура ремейков. Ремейк не цитирует и не пародирует источник, а наполняет его новым и актуальным содержанием, однако «с оглядкой» на образец. Сегодня ситуация некого ожидания революции в искусстве, потому что долго обращаться к классикам, ничего не создавая нового, невозможно.

 

Беседовала культуролог Оксана КУЗИНА.

Фото Александра КЛИМОВА.

Газета «Твой Город».