Венера Милосская: 16+
Выставка Олега Крошкина в Арт-центре Марка Шагала эпатажная, откровенная, сексуальная.
Глядя на подбор картин, объединенных темой «шерше ля фам», невольно просыпается что-то глубоко сидящее, нравоучительно нудящее и ханжеское. Так и рвется вопрос: «А прав ли художник, выставляя женскую плоть напоказ, причем с неприкрытой иронией и сарказмом?!».
Замечаю среди гостей, пришедших на открытие выставки, сексолога, направляюсь к нему с вопросом: «Как вы считаете, нужно ли на афише выставки поставить нравственный значок «16+»?». Сексолог, не задумываясь, ответил: «Тогда давайте и на Венеру Милосскую поставим значок «16+». Это же искусство, к нему не применим нравственный ценз. Можно говорить только о духовной ценности или творческом методе».
Получив «благословение» сексолога, отправляюсь изучать экспозицию.
Преобладают изображения девушек типажа красотка с рекламных плакатов, где по закону маркетинга между обнаженной грудью, ягодицами и промежностью должно мелькнуть мороженое.
Мороженого не было, но художник не обманул моего ожидания – была картина с фруктами явно эротического подтекста. Какую ассоциацию вызывает у вас обнаженная модель с бананом?
Смотрю на одну, вторую, третью картину и начинаю улыбаться ‑ Олег подловил зрителя, посмеялся над ним. Сразу вспомнился герой фильма «Бойцовский клуб», киномеханик Тайлер Дерден, который в семейные фильмы вставлял кадры обнаженных пенисов. «Зачем?»— спросите вы. Это такая же провокация, как с фруктами на картине Крошкина.
Работы Крошкина – чистейшей пробы философия постмодерна мирового уровня: цитирование, протест, антиисторизм, тема гламура, использование неожиданных фактур и материалов.
Работы написаны на коллажах из старой периодики и рифленого картона, кое-где еще гордо просвечиваются логотипы газет «Правда», «Известие», но это уже прошлое, утиль, мусорная культура. Пришла новая эпоха, и ее герои без трепета используют вчерашнюю славу как основу, как фон для своей истории. Через этот прием художник реализует один из главных постмодернистских постулатов: писать новый текст по старому тексту.
В работах этой выставки художник эротизирует социалистический реализм, добавляя ню к образу розовощекого советского солдата или неприкрытый сексуальный перформанс на ночных улицах колхозов и совхозов, где еще днем говорили о соцобязательствах и пятилетке за три года.
Получив удовольствие от театра картин Олега Крошкина, я удивилась, обнаружив на медийных площадках города гневные отзывы зрителей, посетивших выставку. Среди наиболее типичных можно выделить фразы: «это не искусство», «это искусство для забора», «не умеешь рисовать — иди работать на завод», «братья-художники, вы совсем уже не видите предела?!».
А тем временем художник Крошкин считает, кисть – это анахронизм, а художник может рисовать по холсту, чем угодно, да хоть телом самой натурщицы. А уж саму натурщицу зачем целомудренно прикрывать?!
Результат на холсте – не фотография девушки, а образ, символ, запечатленная мысль. Добиваться сходства с реальностью для авангардиста смешно и нужно ли? Реальность существует и без участия зрителя, ее не надо даже интерпретировать и понимать.
А искусство – сотворение другой реальности, возможно, иронично-сексуальной, как у Олега Крошкина. Созданный им мир самодостаточен, наполнен красотками, за которыми Олег подглядывает, нет, скорее присутствует в их жизни на втором плане.
Художник изображает себя внутри своих картин и уже там дистанцируется от происходящего: гламурных дев с розовыми волосами, горящими глазами и белозубыми американскими ретро улыбками времен поп-арт. Глядя на этих девушек, так и хочется спросить: «Где товар, который вы рекламируете?».
Обыватель спокойно принимает картины на тему ню, если они написаны, например, французскими постимпрессионистами. Эротика Поля Гогена с его обобщенной формой и скудным колоритом рассматривается как классика, не подлежащая критике. В то время как работы витебского художника обыватель расценивает категориями «как посмел», «зачем нам такое искусство».
Но следом за постимпрессионизмом приверженец постмодернистского мировоззрения О. Крошкин изображает экспрессивную наготу, противопоставляет ее благородно-классической обнаженности XVII века.
Обнаженность натурщиц Крошкина – современная упадочная нагота девушек-танцовщиц ночных клубов, певиц-однодневок («поющие трусы»), участниц многочисленных конкурсов красоты, где гвоздем программы остается дефиле в купальниках.
За всеми нашими рассуждениями о творчестве художника важно не упустить главное – творческую свободу. Если художник начинает зависеть от мнения зрителя, а еще хуже стремится угодить ему — он рискует потерять индивидуальный подчерк или скатиться до интерьерных картин на тему «цветы и птицы». Это тоже не плохо, но кто тогда будет заставлять нас думать, искать уровни смысла, тайные знаки и проложенные художником тропы туда, где встретят нас и птицы чудные, и цветы благоуханные.
Оксана КУЗИНА.
Фото автора и artvitrbsk.by